Кулак его аккуратно обратно тащит, мешая мне. Прикрываюсь рукой.
— Ты охренел, не находишь? — отталкиваю руку его. — Дай сюда мне одежду.
Он смеет платье мое на пол швырять.
— Надоело! Не прикрывайся от меня! Я хочу и буду смотреть на тебя!
От услышанной наглости свирепею, и другое что-то хватаю со стула.
— Это мне решать, смотреть тебе или нет, — срывающимся голосом поясняю. — Мне! На меня сегодня уже насмотрелись. Я отдохнуть хочу!
— Он смотрел на тебя, значит, — скалится Вася. — Смотреть, значит, посмел, хуесос. Ниче, завтра нечем смотреть будет.
— Ты обещал! — вскрикиваю и не могу остановиться. — Ты же только что пообещал! Вот как всегда. Не смей делать ничего!
— А я и не буду! Это Игнат его подогнал, недоумок. Он и порешает все.
Вне себя от переживаний бросаюсь в ванную и запираюсь. Кулак не сразу понимает, что я дверь закрыла. Потому что никогда раньше так не делала.
Врубаю воду и игнорирую стук. И то, что он там за перегородкой талдычит.
Фантик от прокладки рассматриваю, будто карту сокровищ. Бездумно.
Хорошо мне все-таки с Васей. Раньше бы в три ручья ревела от такого стресса. Начиная с бешеного водилы, что негативные эмоции на меня слил. А теперь… сижу и переживаю просто. Потому что Васе все равно доверяю. Сейчас только общаться не хочу, не могу контролировать себя. Начнет трогать меня, а я…
Слышу, как имя мое повторяет по ту сторону. Кашлянув, кран закрываю.
— Что, Вася?
Собираюсь говорить спокойно и размеренно, а голос срывается.
— Ты выйди сюда, малышка, — гневится он. — Или смотреть на меня не можешь?
Ничего не отвечаю, как язык проглотила. Ноги свои рассматриваю. Отходняк от стресса. Завтра не поеду на публичный стол в районную администрацию. Без меня справятся. Собирусь с силами, и послезавтра ударю по медицинским поставкам. Все укомплектую. Все!
— Алиса, — гремит он, и на выдохе свист прорывается. — Что за детский сад? Иди ко мне сюда. Ты… ты хоть захуярила оплеуху этому гондону?
Вскакиваю, едва ногу не подворачивая.
Критикант тут великий нашелся.
— Оплеуху? Ничего, что он бы в ответ меня ударил? — расхожусь я криком. — Оставь свои комментарии при себе!
Молчит и не отвечает. Нервно сглатываю, уже жалея о сказанном.
Конечно, такой как Кулак даже не задумывался. Что можно обратку получить и вообще с жизнью попрощаться. Хотя бы оплеуху!
Вася, видимо, отошел от двери.
Набравшись духа, выскальзываю из ванной через минут пять. Слышу, как он разговаривает с Игнатом на кухне, иногда на дикий ор срываясь. И различаю… как он приказывает завтра что-то сделать.
Хватаю одежду со стула, сумку из коридора и влетаю в босоножки за секунду. Даже не стараюсь тихо квартиру покидать. Кулак там орет еще в трубку. Ну а если услышит, как я замок открываю, да мне плевать!
Какими-то ломаными линиями к другому жилому комплексу дохожу. Создаю заявку на такси, на исполнение которой сейчас полгорода бросится. С такой-то стоимостью.
Потому что я еду к Сергей Степановичу, в Васильки.
И, кстати, на деньги Кулака еду. Потому что я на них теперь практически живу.
Ничего, не отвалится кусок от коронованного буйвола.
Даже щедрые чаевые таксисту заплатит.
Когда он трезвонить начинает, беззвучный режим ставлю.
Он прекрасно знает, что со мной все в порядке. Потерпит немного.
Чуть ли не в объятья Сергей Степановичу бросаюсь. Он меня, конечно, рад видеть, поэтому сразу начинает гнусно критиковать.
— Ну кто в таком виде ходит, лиса? И что это лицо иссохлось, а попа раздобрела. Сейчас варенье тебе в чай засыплю, а, это не газировки ваши американские.
Через полчаса он кумарит устало, и я аккуратно сопровождаю его к спальне. Палку тащу за нами, потому что Скрудж с ней и во сне не расстается.
Мне вот тоже с палкой-оборонялкой скоро пора ночевать.
В пристройке ностальгия мне по телу дрожь прогоняет. Хорошо-то как здесь. Завтра с утра пыль уберу. И вообще нужно помощника или помощницу старику нанять, заодно и нашу пристройку в чистоте содержать будет.
Поджимая и прикусывая губы, пишу своему борову сообщение. Несколько раз набираю и стираю.
«Все хорошо. Я у Сергей Степановича. Завтра вернусь. Целую».
Спать пока даже не планирую, потому что от перенапряжения перекручивает меня. Возвращаюсь в дом, чтобы воды себе набрать питьевой и бублики какие-то надыбать.
Посматриваю на экран регулярно. Но он не отвечает и не звонит.
Если Кулак подстроит расправу над парнем… нам предстоит серьезный решающий разговор. Которого я боюсь больше всего на свете. Но калечить людей при моем участии я никогда в жизни не позволю.
Когда выхожу посвежевшая из ванной, в полотенце, которым еще и не воспользовалась, на улице слышится шум мотора. А потом Кулак в калитку стучит.
Зависаю приблизительно на минуту. Раздумываю как поступить, а шерстренки в голове не прокручиваются. Заело механизм.
Вздохнув, платье натягиваю на местами мокрое тело и иду ему открывать. Одежда теперь ощущается омерзительно грязной.
Распахиваю калитку и тут же обратно поворачиваю, даже не взглянув на примчавшегося ревнивца.
Только уже внутри пристройки к нему лицом обращаюсь.
Он с пакетом гигантским в руках, весь наезжаченный, волосы напрочь мокрые.
— Ванька у близнецов остался, — басит грузно, — водила его с утра заберет.
— Я знаю, — стараюсь мягко отвечать, — он мне позвонил.
Сваливает накупленное на тумбу покошенную, и та едва не качается под тяжестью. Полная торба рыбы красной, деликатесов, сладостей, пива. Бутылка шампанского.
То шампанское. Наше. Такое дешевое, что даже я обычно не покупаю за такую цену.
— Не буду гондона трогать. — Одной рукой в стол упирается, другой — в стену. — Просто Игнат с ним побазарит. Даж работать его оставит. Чтоб не взъелся на тебя.
Невысказанным звучит «и чтобы я не убил его после».
Порываюсь ответить что-то, но он мне не дает. Раскачивается напряженно на месте.
— Я тебе сейчас скажу кое-чего, а ты слушай меня, Алиса. Чтобы такого больше не было — что ты молча развернулась и поехала на ночь глядя. Так дела не делаются. Смотреть на меня противно? Так не смотри. Но в хате чтоб была. Чтоб я знал, где. Я эти сбегания терпеть не буду. И закидоны-угрозы, что сегодня уйдешь куда-то. Это плохо кончится. Не для нас, маленькая, а для всех
